Жизнь идёт, для кого-то медленно, для кого-то она летит, но в общем и целом, она идёт своим чередом и в ней происходят различные изменения. Вот и в России за тридцать последних лет много чего поменялось, иногда до неузнаваемости.
Эмиграция из страны была всегда, не будем трогать времена СССР, когда это были единицы и выехать из страны было чрезвычайно трудно, возьмём последние три десятка лет.
В начале 90-х мощный поток уходил в Израиль и Германию, эти две страны лидировали в приёме бывших граждан Советского Союза по вполне понятным причинам, кочевое еврейское племя уезжало на как им казалось, страну обетованную, ну а к немцам ехали их соотечественники, коих в Союзе тоже оказалось довольно приличное количество. И по большому счёту, в связи с развалом страны, обвинять их в чём то у меня рука не поднимается. Я сам мог в середине 90-х вполне уехать в Чехию, была такая возможность.С появлением интернета и особенно социальных сетей, множество из них стало писать о своей жизни. Каждый, кто хоть раз принимал участие в сетевых дискуссиях, вряд ли станет спорить с тем, что один из самых злобных обитателей интернет-бестиария — это эмигрант. Тот, кто уехал из России в «свободный мир» и теперь оттуда рассказывает тем, кто остался, как обустроить Россию и почему это невозможно. Последнее, кстати, предельно ясно, потому что мы тут все дураки и средоточие мирового зла, и «какое счастье, что я уже давно живу в другом обществе».
Эмигрант любит рассказывать, что на его новой родине никогда бы не произошло то, что происходит «в Рашке» — да, это слово для обозначения своей бывшей страны эмигранты используют обильно и с нескрываемым удовольствием. О чем бы ни шла речь, будь то захват заложников или пищевое отравление, «какое счастье, что там, где я живу, такое невозможно».
При этом эмигрант всегда в курсе того, что показали по российскому телевидению и написали в российских газетах. Ты еще глаза и браузер не открыл, а у эмигранта уже Мнение. В основном оно сводится к сакраментальному «какой я молодец, что уехал», но эмигранту никогда не надоест его высказывать. Потому что за этим он тут и сидит — на русскоязычных ресурсах, среди русскоязычной публики, по уши в наших российских реалиях. Травмированный человек, чаще всего отрицающий свою травму.
Люди ведь обычно не уезжают оттуда, где им хорошо. Уезжают, потому что плохо — туда, где, как им кажется, может быть лучше. Я помню этот восторг неофита, когда все политики и продавцы честные, все мужчины на улице галантные, и кажется, что эта улыбчивая страна распахнула мне свои атлантические объятия. Не то что у нас, да!
Потом, вместе с языком и обычной жизнью, придет понимание того, что и Европа не рай, и Россия не ад. И неизбежно возникнет вопрос: а правильно ли я сделал, что уехал? Серьезно, я не знаю ни одного эмигранта, который бы избежал такого рода размышлений. Не совершил ли я ошибку? Не поспешил ли? Стоила ли эта овчинка выделки?
Вот это и есть момент рождения великого эмигрантского «какое счастье, что я уехал». Понимаете, они ведь не нас приходят ругать. И даже не власти. Они приходят сказать «я все сделал как надо» — и тоже не нам, а самим себе. Подтвердить правильность сделанного когда-то выбора, убедиться в том, что это был right choice. Простите, я забыл, как это будет по-русски.
По-русски забыл, а по-местному выучить — жизни не хватит. Если снять розовые очки и белое пальто, в которых разгуливают по интернету эмигранты, то придется признать: первое поколение «понаехавших» всегда и везде будет чужаками. Дети, возможно, станут местными. А родители — нет. Каких бы успехов они ни добились в новой стране, ментально они все равно будут сидеть на чемодане со своим предыдущим опытом. И этот опыт, который невозможно обнулить, будет влиять на всю их новую жизнь.
Любой эмигрант — в душе захватчик. Он едет во Францию, Италию, Испанию — не для того, чтобы стать французом, итальянцем, испанцем. На самом деле он хочет свой родной Саратов, или Винницу, или Питер — здесь. Чтобы океанский пляж, дешевые креветки и «европейский уровень» — и Саратов. Но так не бывает, и тогда начинается плач Ярославны: огурцов соленых не найти, картошка местная на деруны не годится и что это за кефир, он и на кефир-то непохож! Но при этом — «а у вас вообще есть нечего, и сыр бульдозерами давят».
И что мы видим сегодня? Дорожающие продукты, газ, энергетика, услуги. Закрывающиеся предприятия, не потому что война, а потому что политики, за которых все голосуют, привели страну в жопу. И на тех же ресурсах, на которых ты так счастливо и свысока поплёвывал на бывших соотечественников, тебе задают идиотские, с твоей точки зрения, вопросы. " А что, горячие батареи это роскошь?".
Страна, из которой они уехали, смеет плевать на Америку и Европа для неё это сборище фриков и геев. Они ни в грош не ставят "европейские ценности" и смело бьют морды мигрантам из Африки на Елисейских полях, когда приезжают туда в отпуск. И вообще, как они смеют приезжать в отпуск в Париж? Не переезжать туда, продав последние трусы, а так, между делом, поплевать с Эйфелевой башни, на головы беспечных парижан.
И что теперь писать? Про террана? Про ковид? Про свободы? Любая тема их перечисленных оказывается проигрышной, просто по тому, что на благословенном Западе все эти вещи в разы хуже, чем в твоём бывшем Отечестве.
Что я хочу сказать.
Не стреляйте в эмигранта. И герань-то пересадить не шутка, может заболеть. А уж человека… Он потому такой злой, что просто не очень счастливый.
Свежие комментарии