Уже пять лет неподалеку от посёлка Рощино Выборгского района работает поисковый отряд «Озёрный», ведутся раскопки на том месте, где 14-15 июня 1944 года шли бои при Куутерселькя — это было одно из самых крупных танковых сражений на советско-финляндском фронте. О нем знают и говорят немногие, как и вообще о том, что летом 1941 года, одновременно с немцами, нашу границу перешли финские войска. По сути, продолжилась советско-финская война, которая для нас как будто потерялась в Великой Отечественной, стала малой искрой в страшном огне. Но и здесь совершались подвиги, страдали и погибали люди, и, как оказалось, память об этом хранит лес в двух шагах от знакомого шоссе...
За эти пять лет мне не раз приходилось бывать на месте раскопок вместе с детьми. Мальчишкам интересно бегать и прятаться в глубоких траншеях, где когда-то держали оборону финны, забираться в землянку, играть в войну, смотреть реконструкцию сражения, которую проводят здесь каждое лето, в дни годовщины боев. Ну а меня как человека невоенного восхищает другое: люди, которые взяли на себя эту работу. Радует, когда кто-то трудится по любви, безвозмездно, когда он горит своим делом и может зажечь других.
Экскурсии, которые проводят члены поискового отряда, всегда на высоте: чувствуются живые, не только книжные знания, которые непрестанно пополняются, а главное — горячее сердце рассказчиков.
Они постоянно находят останки бойцов, и рядом, в лесу, стоит простой деревянный ящик, над которым висит табличка: «Здесь покоятся останки солдат, найденные во время поисковых работ. В ближайшем будущем они обретут покой на братских кладбищах. Пожалуйста, не тревожьте их». На деревьях есть и другие таблички, рассказывающие о подвигах солдат — конкретные имена, отысканные где-то фотографии. Совсем недавно здесь появился рассказ о подвиге командира минометчиков, подполковника Георгия Шепелева, который получил за этот бой звание Героя. Он прошел войну до конца, а в 1983 году был до смерти избит хулиганами, позарившимися на его ордена.
Фрагмент таблички с фотографией братской могилы.
От членов поискового отряда мы не раз слышали о том, что есть люди, которым очень не нравится их работа или у которых есть свои виды на её плоды. Дважды кто-то пытался уничтожить камень на обочине шоссе с табличкой, рассказывающей о том, что на этом месте погибли танкисты Николай Фатеев и Юрий Харитонский – «верные присяге, воинскому долгу и Родине». Совсем недавно были вытащены из земли, обобраны и брошены останки бойца, погибшего неподалеку отсюда, в местечке Мусталампи. А вскоре после этого в том же Мусталампи был разорён памятный знак, установленный двумя неделями раньше: кого-то прельстили винтовка и карабин, найденные в руках у погибших солдат и закрепленные на мемориале.
И тогда командир поискового отряда, Сергей Загацкий, решил, что «мы оказались не в том времени и не в той стране, чтобы делать что-то бескорыстно и искренне», и что он больше ничего не будет делать «для ублюдочного быдла, которого гораздо больше».
Было это двадцать восьмого июня. С тяжёлым сердцем Сергей с соратниками шёл по лесу, и уже в сумерках они наткнулись на огромную воронку, наполненную торфяной жижей, с торчащими из неё палками и корнями. Металлоискатель подал сигнал: на дне воронки металл. Начали копать и обнаружили трофейный немецкий котелок, ложку, бритву, сапёрную лопатку — обычный набор из вещмешка, который солдат мог сбросить перед боем, чтобы не мешал… А на самом дне — большой православный крест.
— Товарищ мой сунул руку на дно и вытащил прямо из трясины… — рассказывает Сергей спустя два дня после находки. — Я сначала глазам не поверил, потом подумал, что надо мной товарищи решили пошутить. Этого просто не может быть, как так?! Выброшенные вещи — не такая уж редкость на местах боёв, более-менее обычный набор для солдата. И вдруг среди всего — вот это… Я долго спрашивал – вы шутите, это прикол какой-то или что? Но вижу — все стоят такие же потрясенные. Помыли его…
Для меня это было, как… Да нет, не «как», а чудо и было. Именно в этот вечер, именно в четырёхстах метрах от этого памятника, после того, как я от всего практически отрёкся. Это было как знак: подожди, не надо, не торопись с выводами…
Это ведь даже не нательный Крест — нательные крестики, ладанки, бывает, находят с солдатами. Это киотный Крест, Распятие с предстоящими. Об этом нам рассказал наш товарищ, который в этом году во время реконструкции битвы броневиком управлял. Оказалось, что практически все его родственники из поморских староверов, и он с детства занимается изучением этой символики. Это старообрядческий Крест второй половины XIX века. Такие делали сначала на севере — на реке Выге, в поморских скитах, а потом, уже ближе к XX веку, в Москве, в Преображенских мастерских – он определил это по рисунку на обратной стороне. Называется этот орнамент «российский виноград».
Беру Крест в руки — довольно весомый, прекрасно сохранившийся, с голубой эмалью и легко читающейся надписью: Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим. На обратной стороне непривычный для меня цветочный орнамент. «Виноград российский» — так называется и книга, рассказывающая о пострадавших за «древлецерковное благочестие», но сегодня как раз День Всех святых, в земле Российской просиявших… Прикладываюсь к Распятию под неловкое молчание Сергея и двух его соратников. Они решили, что передадут Крест отцу Вячеславу Харинову, настоятелю Успенского храма в селе Сологубовке (Лезье), который сам много лет участвует в поисковой работе и захоронении павших солдат.
Думаю, обретение Креста в тяжёлый миг, в грязи, на дне воронки — это знак поддержки не только для командира отряда и его друзей, но и для многих других. Для тех, кто делает важное дело, вкладывая в это всю душу, кому кажется, что оно никому не нужно, потому что вокруг царствует «быдло», кто готов сломаться и сложить оружие. Вот тут-то и появляется Крест.
Точнее, не появляется, а объявляется, делаясь явным. Бог протягивает не руку даже, а обе руки, чтобы поддержать и напомнить о Себе. Чтобы, заглянув на самое дно воронки, мы смогли посмотреть и Вверх.
Свежие комментарии