Часто говорят, что для того чтобы элита была национально ориентированной и очень скромной нужна мощная идеология, которая бы перевешивала в умах и душах элитариев думы о земном. Предлагают обычно или коммунизм в разных формах или разные формы религиозности. Коммунисты-идеалисты в природе встречаются, и это — бесспорно, однако примеры СССР и современного КНР показывают, что в основном, они почему-то встречают внизу государственной иерархии, что заставляет сомневаться в перспективности такого подхода.
А что насчет религии? Помните это фото, которое в свое время так нравилось пользователям соцсетей?
Да, это бывший иранский президент Махмуд Ахмадинежад, который после окончания полномочий ездит по Тегерану на автобусе, демонстрируя пример скромности и аскезы, которая так хорошо подходит его ультра-консервативной политической позиции. Красиво, не спорю. Отличный пиар.
А теперь посмотрите на следующее фото.
В центре — иранский миллиардер Бабак Занджани, известный как «кошелек Ахмадинежада». Новая иранская власть приговорила его к смертной казни за коррупцию, причем прокуроры активно намекают на его связи с правительством Ахмадинежада, которые сам миллиардер в общем-то и не отрицает. Ирония судьбы в том, что если бы не Занджани, те самые иранцы, которые сейчас так радуются новости о том, что «повесят миллиардера», доедали бы сейчас последний тюрбан без соли так как именно Занджани является автором и исполнителем тех сотен схем обхода санкций, которые позволили иранской экономике хоть как-то жить и работать. Его имя было внесено в санкционные списки США еще в 2012 году.
Вот и возникает вопрос: да, если верить новым иранским властям и некоторым СМИ, консервативные религиозные элитарии эпохи Ахмадинежада, оказывается, были не бедными и, вполне возможно, использовали такие «кошельки» для получения дополнительных доходов, но не получается ли так, что нынешняя борьба с коррупцией и казнь Занджани — это попытка принести жертву США, убив человека, который испортил американцам много крови?
Борьба с коррупцией — это не всегда борьба с коррупцией. А расстрелянный миллиардер — не всегда повод для праздника.На этом фоне, Россия выглядит сравнительно неплохо, хотя бы потому, что с одной стороны не делает резких движений, а с другой стороны, последовательно закручивает гайки. У нас принято ругать систему декларирования доходов чиновников, но многие упускают из виду тот факт, что, например, британский премьер Кэмерон соблаговолил пообещать обнародовать свою декларацию о доходах только после «панамского скандала», а до этого он не видел в этом необходимости. Кстати, Дэйли Мэйл выясняла, что у жены британского премьера 35 квартир и домов, что вызывает у британской аудитории некоторое недоумение.
На этом фоне традиционное копание наших либеральных СМИ и блогеров в публичных декларациях российских чиновников выглядит забавно. Они пытаются побольнее укусить то самое государство, которое и дало им в руки важный инструмент общественного контроля, что выглядит совершенно глупым поведением.
Возьмем типичные примеры наездов на российских чиновников верхнего эшелона.
Дмитрию Рогозину предъявляют претензии за ставшую легендарной «квартиру за полмиллиарда рублей», которую он якобы выменял чуть ли не у вербовщиков запрещенного в России ИГИЛ, хотя сам Рогозин триста раз объяснил и откуда у него квартира и как он ее получил.
Традиционной целью медийных атак становится Шувалов, который оказывается в топе чиновников по доходам, хотя опять же, конкретных претензий по каким-то незаконным операциям ему еще никто не предъявил. В этом году он опустился в рейтинге аж на 4 место среди членов правительства. Его обогнали Абызов (455 млн), Трутнев (153 млн) и даже Мантуров (144 млн). Шувалов же заработал в 2015 году 97 млн рублей. Он был богатым бизнесменом до того, как пришел во власть, а его активы переведены в российскую юрисдикцию, что выгодно отличает его от многих действующих бизнесменов, которые не горят желанием этого делать. Возможно, именно личное богатство Шувалова является одной из причин, по которой Путин систематически доверяет ему работать на важных государственных проектах, например, саммите АТЭС или Чемпионат мира по футболу 2018. Когда чиновник беден, лоббисту или коррупционеру легко сделать ему предложение, от которого ему будет сложно отказаться, а высокий личный уровень дохода делает лоббирование чиновника гораздо более сложной задачей. Ну а если чиновник богат, но уже перестал заниматься бизнесом, то все становится еще сложнее. Редкий управленец устоит перед соблазном получить разом свой доход за 200 лет, а вот богатому чиновнику такое предложение сделать технически почти невозможно. У лоббиста тупо не хватит денег на то чтобы купить чиновника, да еще и компенсировать риски повторить судьбу Гейзера или Хорошавина.
Самой «свежей» мишенью наших псевдоборцов с коррупцией стал руководитель Росгвардии Золотов, у детей которого (о ужас!) обнаружился строительный бизнес. Опять же, нарушений никаких, информация (в отличие от ситуации с родственниками иранских, китайский или британских чиновников) — публичная, но это не мешает истинно либеральным хунвейбинам требовать … непонятно чего. Вроде лозунг «отнять и поделить» уже занят, но это их не смущает. Как минимум, им хочется, чтобы дали порулить им. Они якобы честные, а если у кого из них и есть срок за мошенничество, так это случайно и вообще провокация, не заслуживающая внимания.
Для того чтобы государственная система хорошо функционировала, от элиты нужно ожидать и требовать не святости, бедности и аскетизма, а гораздо более прагматичных и реализуемых вещей, воплощенных в принципе «Все в России». Если все интересы политической элиты сконцентрированы в России, если все ее активы — в российской юрисдикции, если их дети работают и зарабатывают в России — значит, у элиты будет сильная мотивация работать на благо страны. Это единственный реалистичный подход, который, к счастью, и практикует наш президент Владимир Путин.
Свежие комментарии